На смену лихим 90-м с их модой на моделей – верных подруг бандитов, и 2000-м с любовницами олигархов и их же женами-тусовщицами, наконец-то пришли 2010-е и вывели на авансцену супер-женщин. Самодостаточных, успешных, обладающих властью, духовностью и натуральной красотой. Такой в моем понимании является Анна Литвак – доктор юридическим наук, дипломат и юрист Организации Объединенных Наций, представляющая на мировой арене интересы 193 стран.
Какое будущее могло быть у девочки, которая родилась в один день с Маргарет Тэтчер, только многими годами позднее, и уже с шестилетнего возраста заявляла родителям, что будет помогать людям, когда вырастет, и уедет работать в ООН? Тех высот, которых она достигла к тридцати годам, не мог предвидеть никто.
Несмотря на свое высокое положение, она остается очень простой и приятной в общении. Про свою дружбу с принцем Альбертом и Амаль Клуни говорит неохотно и не считает это чем-то из ряда вон выходящим.
А нам, ее соотечественникам, остается лишь гордится тем, какого замечательного юриста, дипломата, человека и, возможно, будущего генсека ООН подарила миру наша маленькая Латвия. Анне бы эта должность очень подошла!
Все о тернистой дороге к звездному небу мировой политики эксклюзивно для VigintillionClub рассказала умница и красавица АННА ЛИТВАК.
(ENGLISH VERSION OF THE INTERVIEW YOU CAN READ HERE/АНГЛИЙСКУЮ ВЕРСИЮ ИНТЕРВЬЮ ЧИТАЙТЕ ТУТ)
Ты из интеллигентной советской семьи. Твои родители имеют отношение к выбранной тобой профессии?
К юридической – абсолютно никакого. Это было чисто мое решение. Но без их поддержки у меня ничего бы не вышло! За родителей я благодарна судьбе. Моя мама по образованию химик-органик, она занималась производством лекарств и, кроме того, у нее есть среднее медицинское образование. Она занимается косметологией, мейкапом и боди-артом. Папа – предприниматель-первооткрыватель. Всю жизнь он был активнейшим бизнесменом. В зоопарке когда-то была такая точка, где все фотографировались. У многих до сих пор хранятся снимки оттуда. Так вот, это мой папа открыл все это дело и занимался там фотографией. Фотоаппарат NIKON прислал ему друг из Америки. Такой техники здесь тогда ни у кого не было. Папа фотографировал детей, выпускные школьные и детсадовские. И, кстати, тот же папин друг прислал ему большие надувные игрушки, которые использовались для фото на той же точке в зоопарке. Люди в очереди стояли, чтобы посмотреть на них. Он говорит, что сегодня, если бы прилетели инопланетяне, это было бы меньшим удивлением, чем эти надувные игрушки в те годы.
У тебя наверняка осталась куча детских фотографий благодаря папе. Мне кажется, что ты была хулиганкой в детстве, и давала много поводов для классных снимков.
Да! Именно так. У нас есть потрясающая фотография, которая отображает весь мой характер. Недавно в Америке мы отмечали мое тридцатилетие. Гости прилетели со всего мира. И именно это фото мы увеличили и повесили на стену банкетного зала в Манхеттене. Маленькое фото невозможно было разглядеть во всех деталях, но увеличенное в десятки раз открыло нам глаза на то, что именно за момент там был запечатлен. Оказывается, я стою, улыбаюсь и в руке держу телефонный провод, который я только что выдрала из стены, и собираюсь удирать от папы! Мне примерно три года на этой фотографии. Вот такой вот у меня характер был с самого детства! (Смеется).
От беспредела к юридической работе: самые лучшие юристы получаются из хулиганов!
Поэтому я вижу все с обеих сторон. И поэтому я не прокурор, а все-таки адвокат!
Подведем итоги: в 17(!) лет (я понимаю что у папы в Штатах был друг, у которого можно было остановиться, но тем не менее) взять и уехать в страну, которая, по моему мнению (а я там жила какое-то время назад), ну просто другая планета – это дерзко и смело! Разница во времени, климат, менталитет, культура, еда – там все другое. Как на это отреагировали родители?
Родители знали об этом уже с самого моего раннего детства, поэтому ни шока, ни сюрприза в этом для них не было. Я уже в шесть лет заявила, что уеду за границу, когда вырасту. Я учила французский, специально училась в 40-й английской школе. Я изучала языки с осознанием того, что я уеду.
А зачем тебе французский в Америке?
Я вообще-то еще и в Сорбонну поступила на бесплатное обучение, и, в принципе, многие преподаватели в школе были расстроены тем, что я все же отказалась ехать в Сорбонну, хотя очень хорошо знала французский на тот момент. Но я выбрала все-таки Сан-Франциско. Как будущего юриста, меня больше интересовала американская юридическая система, а не гражданская европейская. И там был папин друг, который готов был меня принять. В моей голове уже были нарисованы яркие картины моей жизни в Америке. Европа казалась слишком маленькой для меня на тот момент. И вот так я собрала два чемодана и улетела в Сан-Франциско.
И какое было первое впечатление от Америки и этого города?
Я до этого была в Америке, в Сан-Франциско один раз. Мы с папой съездили туда на Новый год на пару недель, когда я еще училась в 12 классе. И у меня было такое ощущение, что я уже дома, а не за границей. Я себя в Америке почувствовала очень комфортно. Я сказала тогда папе, что мне все здесь нравится, и я готова здесь остаться. Он тоже все сразу понял, и вопросов после этого никаких не было.
Конечно, в семнадцать лет ты думаешь, что ты самый умный, ты все знаешь и все будет идеально – никаких других вариантов и быть не может! А потом, когда приезжаешь уже туда жить, осознаешь, насколько ты вообще ничего не знаешь: ни как работает банк, ни как оплатить счета, ни как доехать в нужное тебе место. Не то что здесь, в Риге: я жила в центре, и до школы мне надо было всего 15 минут идти пешком. А в Америке мне надо было вставать в 5 утра, чтобы к 9 приехать в свой университет.
Порядки в университете в корне отличались от наших. У нас учеба – это лекции. Тебе сказали куда идти, ты идешь, сидишь и слушаешь. В Америке это все более автономно – ты сам выбираешь себе программу, состоящую из кредитов или юнитов (по-русски это баллы). Каждый предмет, который вы изучаете, оценивается в 3-4 балла. На юридическом каждый семестр вы изучаете 4 предмета – это 12 баллов. Криминалистика, политика и так далее – выбираешь предметы и составляешь сам себе программу. Это достаточно сложно. Но я точно знала, что сразу буду изучать криминалистику. Криминальное право меня больше всего интересовало. Криминалистику я изучала с огромной любовью и страстью в общей сложности 7 лет.
А откуда такая страсть к криминалистике?
Меня всегда интересовало, почему человек поступает тем или иным образом в определенной ситуации, чем он руководствуется и какие последствия такого поведения ему грозят. Почему есть люди, которых мы заведомо считаем хорошими и которых мы считаем плохими. Есть ли у человека, которого общество считает плохим, права и какие. И вот с такой страстью и любопытством я стала все это изучать. И эта страсть привела меня к работе в федеральной тюрьме Сан-Франциско – “Сент-Квентин“. Наверное, многие видели эту тюрьму в кино. Например, это заведение очень часто фигурирует в старых фильмах Клинта Иствуда. Это очень серьезная федеральная тюрьма, в ней сидят люди за очень серьезные преступления.
Было огромное количество желающих пройти там практику, но взяли только двух девушек, и я была одной из них.
В тюрьме были очень строгие правила. Нас проверяли, во что мы одеты, поскольку одежда должна быть не вызывающей, чтобы не раздражать и не провоцировать заключенных. Например, нужно было соблюдать определенную гамму цветов в костюме: ничего яркого. Есть определенные цвета, которые просто нельзя носить в этой тюрьме, поскольку есть различные криминальные группировки, для которых красный цвет обозначает одно и голубой цвет обозначает другое. Например, “Creeps and Bloods“ – очень известная в Лос-Анджелесе преступная группа – красный и голубой цвета обозначают принадлежность к ней.
И если бы ты пришла в каком-то из таких цветов, тебя бы сочли адвокатом представителей той группировки?
Да, подумали бы, что я, возможно, поддерживаю эту группировку.
Платье тоже нельзя – оно провоцирует. В федеральной тюрьме особо в платье не походишь. А вот тех, кто приезжал в несоответствующей одежде, заставляли надевать такой белый страшный ватный комбинезон и в нем ходить.
Ты тоже такой хоть раз надевала? Признавайся.
Я – нет! Я очень тщательно продумывала, что надеть.
И что же? Брючный костюм?
Там много заключенных с неуравновешенной психикой, поэтому любая провокация, которая для обычного человека совсем таковой и не кажется, для них может оказаться вызовом. Поэтому идеальным дресскодом были брюки и пиджак, не подчеркивающие фигуру, нейтрального цвета. Тогда я была настолько увлечена своей будущей профессией и настолько счастлива, что была одной из этих двух девушек, которых выбрали на практику, что была уже готова надеть и комбинезон, только чтобы присутствовать там.
И ты лично общалась с матерыми преступниками?
Да, я работала с некоторыми преступниками, которые уже были приговорены к смертной казни. Могу рассказать конкретный случай из моей практики. Мы стоим с general population – это обычные преступники – во дворе тюрьмы во время каждодневной прогулки заключенных. (Там везде охрана, но при нас конкретно охраны не было. И у охранников там не пистолеты, а шланги с водяным напором. Если случается какая-то заваруха, они таким огромным напором воды всех разнимают). И вдруг ведут одного из смертников. Получается, слева стоят обычные преступники, а справа стоим мы – студенты, которые приехали на практику, и между нами проводят этого человека. Есть разные правила поведения в таких заведениях. При какой-либо опасности или угрозе жизни ты должен встать спиной к стене, чтобы никто тебя сзади не пырнул ножом и не напал. Когда смертник подходит ближе, мы быстро становимся к стене. Он проходит мимо меня, весь закованный в цепи, поворачивается и говорит: “ Что??? Никогда не видела смертника?“ Вот такие моменты в памяти остаются на долгие годы. Я еще долго потом анализировала эту ситуацию.
А как его фраза звучала на английском?
“What??? Never seen a guy on a death row?“ Для него это был момент какой-то радости, даже флирта в некотором роде. Он увидел красивую девушку. А ты стоишь такая восемнадцатилетняя вся испуганная, ведь и на самом деле ты впервые видишь смертника. Я их изучала, о них читала, но это все было в теории.
Кому-то из смертников ты помогла изменить приговор? Я так понимаю, в этом и заключалась твоя работа в этой федеральной тюрьме.
В тюрьме я была лишь практикантом от университета. Там работает очень много серьезных адвокатов с огромной практикой, которые свою жизнь посвящают тому, чтобы защищать людей. Мы у них всему учились. Бывали такие случаи, когда благодаря их работе осужденные, которые оказывались на death row (приговоренными к смертной казни), выходили на свободу, так как была доказана их невиновность. В своей докторской я привожу статистику по таким случаям, ведь тема моей работы “The arbitrareness of the death penalty“ (“Арбитрарность смертной казни“). Почему арбитрарность? Относительно недавно появилась возможность изучения улик на предмет ДНК, и на основе этих доказательств часто оказывается, что осужденные за какое-то преступление люди вообще не были на месте преступления. Человек не был виновен, а его уже приговорили и привели приговор в действие. Я хочу такие неувязки устранить и считаю, что не стоит применять смертную казнь до того момента, как будут разрешены такого рода вопросы. Или, например, возьмем бедных людей или афроамериканцев, у которых меньше возможностей и которые не могут себе позволить хорошего адвоката. Они оказываются в такой ситуации без хорошей защиты, и их сажают. Другой пример – люди с какими-то проблемами в развитии. Опять-таки, у них нет возможности на хорошую защиту, и их тоже сажают. Общество уже изначально осуждает таких людей по их внешним признакам. Происходит их полная стигматизация. Вот такие вопросы больше всего интересовали меня на тот момент.
Я уже поняла, что ты такой утопический гуманист. Ты прошла огонь, воду и медные трубы – я имею в виду, насмотрелась на всех этих преступников, но твое отношение к людям осталось таким же, как и прежде.
Более того, мы с некоторыми осужденными сдружились и продолжаем общаться. Я не верю в то, что все люди на Земле хорошие и правильные. Я прекрасно понимаю, что это не так. Просто считаю, что изначально не надо судить человека, стоит начинать с нейтральной позиции по отношению к нему. Я против того, чтобы преступник, который совершил страшные преступления, вышел из тюрьмы, но я буду его защищать, потому что он имеет право на защиту, а в Америке презумпция невиновности. Я в это строго верю. Пока не докажут обратное, человека считают невиновным, а не наоборот.
Как все-таки от смертников и презумпции невиновности ты попала в ООН?
В Америке, чтобы стать настоящим юристом – доктором юридических наук, – нужно проучиться 7 лет. Степени бакалавра недостаточно, и я стала доктором. Когда я уже заканчивала учебу, меня пригласили на работу в комиссию по правам человека округа Сан-Франциско. И свое первое дело, которое я выиграла в то время, было связано с иммигрантами из бывшего Советского Союза. Я была единственная в комиссии, кто говорил по-русски. Возможно, для тех людей это было решающим моментом в выборе юриста. Ко мне привели бабушку с дедушкой – Нину и Василия, которые прошли войну и Чернобыль, переехали в Америку, чтобы решить, в том числе, и вопросы своего здоровья. Их третировал их арендодатель. Он пытался выжить их и других жильцов из дома, чтобы сдать квартиры новым и поднять аренду. Естественно, во мне проснулся борец за справедливость! И я твердо решила, что я себе не прощу, если не помогу этим людям и оставлю их в беде. Поэтому я занялась их делом, боролась за них год, и мы победили! У арендодателя и, как оказалось, по совместительству мафиози, была огромная команда юристов. Он еще ни разу не проиграл ни одного дела, поэтому был уверен и на этот раз в своей победе. Что ему какая-то Аня! А я выиграла дело за три минуты, но к этим трем минутам я готовилась год! Судья присудил мафиози выплатить иммигрантам денежную компенсацию. Нина и Василий переехали в другое место и зажили нормальной счастливой жизнью. За выигрыш этого дела муниципалитет Сан-Франциско дал мне премию и сделал резолюцию с моим именем, которые мне официально вручили в калифорнийском Белом доме со всеми почестями. Принятие резолюции с твоим именем в Америке считается самой большой честью. Это признание того, что ты сделал что-то значимое для этой страны.
Тебя заметили в ООН после резолюции? Это было поворотным моментом?
С моей стороны, лично для себя самой это было поворотным моментом. То чувство, которое я испытала, когда благодаря своим знаниям и настойчивости я выиграла дело и помогла людям, придало мне уверенности в том, что надо помогать большему количеству людей и интернационально.
И мироздание предоставило тебе такую возможность?
Да! Я опять вернулась мысленно к своей детской мечте работать в ООН. Честно говоря, я не думала, что приду к этому так рано – в 25 лет. Но получилось именно так. Я связалась с миссией Латвии в ООН и получила приглашение, и так мы с мужем оказались в Нью-Йорке.
Какое у тебя на данный момент гражданство?
Я гражданка Латвии и резидент Америки, у меня есть грин-карта. В ООН изначально я была делегатом: представляла миссию Латвии на различных встречах, писала официальные документы и доклады, участвовала в переговорах. Я познакомилась со всеми президентами, принцами, политиками, актерами. Плюс ко всему я работала в двух важных комитетах: юридическом, который решает мировые юридические вопросы, и в административно-финансовом. Это было ценнейшим опытом. Я до сих пор благодарна послу Латвии при ООН за то, что он дал мне такую возможность в этом всем участвовать. Но на данный момент я больше не работаю на Латвию и не представляю ее интересы. Теперь я работаю на саму организацию ООН и представляю интересы 193 стран вместо одной. Это то, к чему я изначально стремилась, и у меня это получилось!
Очень интересно узнать твое инсайдерское мнение – кто из всех встреченных тобой сильных мира сего произвел на тебя самое большое впечатление?
Я, наверное, очень странный человек, но считаю, что не стоит создавать себе кумира. И хотя я знакома с королями, принцами и политиками, я не воспринимаю их как превосходящих в чем-то обычных смертных. Были, конечно же, приятные моменты в общении с высокопоставленными людьми. Когда ты близко с ними общаешься, то узнаешь их с другой стороны и понимаешь, что сделаны они из того же теста, что и все остальные. У меня такие же отношения с лифтерами в ООН, как и с политиками, королями и президентами, которых я встречаю на работе.
И все-таки, кто-то выделяется из множества знакомств?
Да, бывший Генеральный Секретарь ООН Кофи Аннан. Он неоднократно был генсеком и мог бы, в принципе, уже уйти на пенсию и отдыхать, но он все равно остается в политике и до сих пор продолжает активную деятельность. Мне лично нравится общаться с президентом Чили, например, и вообще с женщинами, занимающими такие высокие посты. Сейчас идет очень важный год. Впервые за всю историю Америки ее главой может стать женщина – Хиллари Клинтон. Я неоднократно встречала Хиллари. Она образованный и очень интересный человек, и активно поддерживает женщин. И я ее за это уважаю. Хиллари лично присутствовала на 30-летнем юбилее Конвенции по правам женщин в ООН. У нее достаточно много дел на сегодняшний день с кампанией и с выборами, но она в то же время не забывает про женщин и их права.
Я также знакома со многими женщинами-активистами, например, с Анни Ленокс. Она стала goodwill ambassador – послом доброй воли ООН по вопросам СПИДа. Каждый известный человек, если хочет, может стать послом доброй воли. Например, Ди Каприо занимается вопросами защиты окружающей среды, Майкл Дуглас – вопросами по борьбе с оружием, и так далее.
Возвращаясь к теме женщин в политике: говорят, что следующим генсеком ООН, возможно, тоже станет женщина.
Да, есть большая вероятность этого. Пан Ги Мун заканчивает свой второй срок в этом году, и с 2017 года будет новый генсек, и, возможно, им станет женщина.
Я так понимаю, мы движемся к матриархату.
(Cмеется) Я надеюсь, мы просто сдвинемся для начала с нейтральной точки: за 70 лет существования нашей организации главой может стать женщина. И главой Америки тоже впервые за всю ее историю может стать женщина. И здесь, на постсоветском пространстве, я хотела бы видеть такую же ситуацию, когда женщины занимают достаточно важные посты. Да пусть и не важные, но чтобы женщины занимались любимым делом и достигали в этом успехов. Я участвую в разных проектах, которые помогают молодым людям использовать все возможности для построения интересной карьеры. Сегодня женщина не имеет права сказать, что «я не знаю, как это найти и как это сделать». Сейчас перед нами открыты все двери, и наши возможности безграничны!
ФОТО: РОМАН ЕГОРОВ
MUAH: ЛЮБОВЬ РОЗЕНФЕЛЬД
VENUE: EUROPA ROYALE HOTEL
